Во власти вампира - Страница 66

— Такое часто бывает? — уточнила я, имея в виду идентичность наших аур.

— Нет. За все время я сталкивался с подобным лишь несколько раз.

— И это означает…, - озаренная догадкой, я поймала в зеркале взгляд своего собеседника.

— Что у тебя очень большие возможности, о которых я знаю не понаслышке.

Сглотнула. Неужели со временем я смогу ощущать чувства других людей и гипнотизировать. Верилось с трудом.

Николас понимающе усмехнулся: — И еще я точно уверен, что ты сможешь контролировать себя в любой ситуации, А-алекс!

Захотелось рассмеяться. Стало легко, словно тяжелый камень, сдавливающий грудь, и мешающий вдохнуть в полную силу, с треском свалился вниз.

— Раз мы решили первый вопрос, предлагаю перейти ко второму, — вкрадчиво произнес вампир.

— Николас, я… — голос дрогнул и преломился. После того, как я узнала про ауру, после жуткого облегчения мне хотелось побыть одной. Эмоциональное потрясение, нервы, все разворачивалось так стремительно, информации было так много, что хотелось зарыться в подушки, разрыдаться, не эстетично размазывая по лицу горькие, соленые слезы, прийти в себя и уже потом 'на трезвую голову' вести именно этот разговор.

— Тш…, - вампир в секунду оказался рядом со мной и приложил палец к губам, призывая замолчать. Теперь его движения не выглядели, как пространственное мерцание: был там и вот уже здесь. Сейчас я отчетливо видела его перемещение смазанной, резкой полосой, от которой, вздумай я что-то предпринять, вряд ли смогла бы уклониться и которой вряд ли могла бы помешать. Николас все равно был гораздо быстрее и сильнее меня, но теперь я хотя бы могла его видеть.

— Просто послушай, — его голос тихий, серьезный, властный, вызвал волну дрожи, прокатившуюся от груди до самых кончиков палацев. — Там, в Санкт-Петербурге, ты пришла ко мне. Пусть не было произнесено ни слова, но я, — палец Николса оторвался от моих губ и нежно обвел контур подбородка, немного корректируя его наклон таким образом, чтобы я смотрела мужчине прямо в глаза: — понял все до малейшей эмоции и жеста.

На последней фразе в глазах вампира полыхнул жаркий, всепоглощающий огонь.

— Я мог бы воспользоваться этим сейчас, — его голос стал еще тише. Палец от подбородка скользнул по линии шеи, будоража и волнуя.

— Сейчас ты как никогда беззащитна передо мной, в растерзанных чувствах, неуверенная в завтрашнем дне, подавленная и смущена свалившимися на тебя новостями. Сейчас твой разум далеко, мысли смешаны, ситуация неопределенна и непонятна. И единственное, что связывает тебя с прошлым — это я. Удобная ситуация, чтобы привязать тебя к себе, очаровать, усилить твои чувства, и больше никогда не отпускать, — жаркий шепот, заставляющий сердце пуститься в учащенный галоп.

— А-алекс, — выдохнул в волосы вампир, резко притянув к себе. — Я хочу этого больше всего на свете. Ты не представляешь, как я этого хочу.

Николас замер на несколько секунд, вдыхая мой запах, наслаждаясь крепкими объятиями, моим учащенным сердцебиением и жарким дыханием. Но вот я на свободе, и мой собеседник уже опять в шаге от меня.

— Но я хочу, чтобы последний шаг ты сделала сама. Осознанно, без принуждения и влияния с моей стороны. Я не хочу быть хозяином, спасительным жилетом в мире неопределенности или просто временным гостем в твоей жизни. За тот период, когда мы не были вместе, я понял, что желаю большего, гораздо большего. А то, что между нами было, меня больше не устраивает. Николас взглянул мне в лицо: сильный, уверенный, твердо знающий, что ему нужно.

— Я хочу тебя всю, Алекс. Я хочу не только делить с тобой постель, но и жизнь: твои мысли, желания, взгляды. Я могу многое дать: свою любовь, заботу, знания, предоставить тебе различные возможности, предложить весь мир. Но и взамен я потребую не меньше. Я хочу, чтобы ты принимала меня такого, какой я есть. Я не ангел, не мил, и не скромен, возможно, иногда слишком требователен и властен, и я живу в определенном мире и в определенной прослойке. Чтобы изменить мою точку зрения, тебе придется доказать свою, аргументировать и отстоять. Я собственник и не позволю даже смотреть в другую сторону. Не тот, кем можно управлять и манипулировать. Зачастую мы будем сталкиваться с политическими решениями, которые могут претить твоей сущности, но так было, есть и будет в любом правлении. Я живу в этом мире. Хочешь его изменить, принимай участие, предлагай другие решения. И если они так же эффективны, я выберу альтернативу. Я не могу изменить свою сущность, но я хочу дать шанс нашим отношениям и готов приложить к этому максимум усилий.

Николас замолчал, давая мне возможность переварить услышанное. Затем продолжил.

— Думаю, это будет не просто, но разве в человеческих семьях компромиссы, умение договариваться, понимать, не являются залогом успеха семьи? Полная свобода — это одиночество, Алекс. Поверь, я знаю это не понаслышке. Любые отношение предполагают ответственность и обязательства, своеобразные уступки и компромиссы, но многие выбирают именно такую несвободу, так как она позволяет жить, а не существовать.

Я предлагаю тебе партнерство, заботу…. свою любовь и хочу получить то же самое в ответ. Подумай, готова ли ты дать мне это, А-лекас.

Я сглотнула. Возбужденная, эмоционально взвинченная, потрясенная услышанным. Хотелось тут же ответить: Да! И в тоже время: Нет! Я боялась. То, что предлагал Николас, были не просто романтические отношения! Я лишь недавно определилась в своих чувствах к нему, и меня бы больше устроило постепенное развитие наших отношений с возможностью…что? В любой момент их прекратить? Да, наверное! Но могло ли это быть реально с НИМ? Вряд ли. Его любовь поглощает, требует, но в то же время манит и обещает. Равны ли мои чувства его? Смогут ли они выдержать ту волну, что накроет меня с головой, если я приму предложение Николаса?